Нужна стратегия

За четыре-пять лет Россия приблизится к самообеспечению и сможет активно выходить на мировые рынки, предполагает Минсельхоз.

Это ошибочное мышление, указывают эксперты: ведущие страны-экспортеры являются и крупными покупателями продовольствия. Нужно не ждать самообеспечения, а уже сейчас создавать условия для экспорта локальных излишков, способного повысить доходность и конкурентность отечественного агробизнеса.

Уже сейчас Россия занимает «влиятельные позиции» по экспорту зерна, сахара, подсолнечного масла, считает министр сельского хозяйства Николай Федоров. По данным ФТС России и Белстата, объем экспорта подсолнечного масла за девять месяцев 2012 года увеличился по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года почти в семь раз до 1,2 млн т ($1,3 млрд), приводил Федоров цифры в интервью «Российской газете».

Изменить мышление

Первое, что нужно сделать для развития российского экспорта, это изменить отношение к нему, считает руководитель исполкома Национальной мясной ассоциации Сергей Юшин. «На разных уровнях часто рассуждают: сначала накормим страну, а потом начнем поставки за рубеж. Это принципиальная ошибка, — уверен он. — Если мы можем производить продукцию высокого качества и с большей выгодой продавать ее на внешний рынок или экспортировать невостребованные излишки, то это можно делать в любой момент. Главное — экспорт позволяет повышать доходность производства». Мясные отруба и части, любые другие продукты, которых в стране недостаточно, но они востребованы внутренним рынком, нужно закупать. Большинство крупнейших мировых экспортеров мяса — США, Канада, ЕС — одновременно являются его крупными импортерами. «Поэтому вопросами экспорта нужно заниматься не завтра, когда будет перепроизводство, а сейчас», — говорит Юшин.

По его словам, в освоении новых рынков должны участвовать Минсельхоз, Россельхознадзор, Минэкономразвития (торговые переговоры, вопросы по квотам, тарифам и т. д.), Минпромторг (проведение выставок, исследований, маркетинг), МИД (политическое влияние) и отраслевые ассоциации. «А в сложных ситуациях наверняка придется подключаться высшим руководителям государства», — добавляет эксперт. Консульствам и торгпредствам за рубежом нужно активизировать свою деятельность по защите интересов российских компаний, организовывать консультационные центры, оказывающие юридические и экономические услуги отечественным производителям, вторит Юшину ведущий эксперт ИКАРа Евгений Иванов. Другие страны-экспортеры постоянно работают над продвижением сельхозтоваров, в частности, мяса птицы, знает руководитель Ассоциации операторов российского рынка мяса птицы Андрей Терехин: «Проводятся выставки, приезжают делегации, ведутся переговоры. А у нас этим никто не занимался, нет никакой программы и общей стратегии».

Расширить российскую внешнюю торговлю могли бы решение логистических проблем и всесторонняя поддержка экспорта продукции АПК и продуктов ее переработки, думает Иванов. «Необходима господдержка по организации терминалов в портах Черного, Азовского и Балтийского морей с большими емкостями хранения, железнодорожными подъездными путями, таможенными складами и пограничными пунктами, — перечисляет он. — Также нужно открыть для грузовых перевозок (и изменить планы формирования на железной дороге) недействующих в последние годы железнодорожных переходов в СНГ, в первую очередь, с Украиной».

По мнению Иванова, развитию вывоза сельхозпродукции могут способствовать такие меры, как упрощение и ускорение возврата экспортного НДС, переход на сертификацию и получение отгрузочных документов по принципу «одного окна», упрощение таможенного оформления.

Зерно: нужна диверсификация

Сейчас динамика экспорта российского зерна неустойчивая, но в целом она на растущем тренде, говорит руководитель отдела анализа рынков «Русагротранса» Игорь Павенский. Экспорт будет развиваться, но значительно увеличить объемы не получится, предполагает вице-президент Российского зернового союза Александр Корбут: «Конкуренция очень серьезная, и с каждым годом она нарастает. В этой ситуации важнее не наращивать объемы, а диверсифицировать вывоз». По объему экспорта лидирует пшеница, но в последние годы резко вырос объем кукурузы, активно вывозится ячмень, страна начала экспортировать горох, рис, периодически увеличиваются поставки ржи, перечисляет Павенский. «В этом сезоне будет вывезено до 2 млн т кукурузы, хотя еще недавно Россия была чистым импортером этой агрокультуры, — добавляет Корбут. — Теперь же ввозятся в основном семена. Развивается экспорт нута и масличного льна».

Сейчас формируются новые ниши мирового экспорта зерна, за каждую идет конкуренция, продолжает Корбут. «Кто мог подумать пять лет назад, что Румыния, Болгария или Литва станут экспортерами зерна? — спрашивает он. -А сейчас те же румыны конкурируют с нами на египетских тендерах. Усиливает позиции Индия, перехватывая часть наших рынков — Йемен и страны Северной Африки». Поэтому, чем больше наименований экспорта, тем легче находить новые рынки сбыта. Корбут считает перспективной нишу пшеницы с высоким содержанием протеина. Если будут снижены железнодорожные тарифы, то Сибирь и Зауралье смогут выходить с этим продуктом на мировые рынки через черноморские и дальневосточные порты.

По мнению Павенского, основной экспортной агрокультурой все равно останется пшеница, и ее поставки в перспективе вырастут. Большого роста вывоза ячменя, наоборот, не стоит ждать: не увеличивается валовый сбор, низка доходность его производства. «Зато будут расти урожаи и экспорт кукурузы, есть перспективы нарастить производство гороха в виду высокого экспортного и внутреннего спроса на него», — говорит эксперт. По его оценке, в пятилетней перспективе реально повторить рекорд экспорта сезона-2011/12 (более 27,8 млн т всех видов зерновых) или даже превысить его. Дальнейшее развитие портовой инфраструктуры на Черном и Балтийском морях, а также связанной с ней железнодорожной инфраструктуры, будет способствовать росту возможностей для экспорта зерновых в пиковые месяцы его массового поступления на рынок, считает Павенский. По данным «Русагротранса», сейчас российские порты способны вывозить до 4 млн т/мес. «Сдерживать экспорт будут крайняя неустойчивость валовых сборов, проблемы с качеством, а также трудоемкий и длительный процесс выхода зерна через Дальний Восток на азиатские рынки», — добавляет Павенский.

Развитие экспорта не будет идти без активной политики государства в части продвижения отечественных агротоваров на внешние рынки, убежден Александр Корбут. «После вступления в ВТО нам запрещены экспортные субсидии, но есть масса других механизмов, — напоминает он. — Например, в ходе переговоров, как это было недавно в Бразилии, на высшем уровне был поставлен вопрос о возможности экспорта нашего зерна в эту страну». Также надо активнее модернизировать отрасль, перевалка зерна должна стать более эффективной, поскольку сейчас она дороже, чем в других странах, и эти издержки ложатся на плечи сельхозпроизводителей».

Новые мясные рынки

Чтобы продавать на мировой рынок мясо, нужно быть не только конкурентными по цене, но и соблюдать ветеринарно-санитарные требования стран-импортеров. «В этом плане необходимо кардинально улучшить эпизоотическую ситуацию, восстановить единую ветслужбу страны и принудить все предприятия к строгому соблюдению ветсантребований», — перечисляет Юшин.

В конце прошлого года нашей стране разрешили ввозить в Европу мясо птицы: регламент об этом утвердила Еврокомиссия. «Наши ветеринарные инспекторы работали с коллегами из ЕС над этим вопросом восемь лет, — рассказывает представитель Россельхознадзора Алексей Алексеенко. — В Россию регулярно приглашали инспекции, мы были абсолютно открыты, показывали им предприятия, лаборатории». Но факт получения разрешения не означает, что Россия скоро начнет привозить мясо птицы в Европу. «Там рынком управляют методом количественных и тарифных ограничений, — объясняет Терехин. — Поэтому сейчас главное — договориться об объеме и получить квоту на его поставку». Российские птицеводы высказали готовность вывозить объем до 250 тыс. т/год, идут переговоры. Есть еще одно препятствие для экспорта мяса птицы — обязательство страны перед ВТО не применять экспортные субсидии, напоминает член правления группы «Черкизово» Александр Костиков. «Во многих других странах они есть, поэтому наши производители изначально поставлены в неравные условия с конкурентами», — сожалеет он.

Учитывая динамичное развитие отечественного птицеводства и наличие спроса в мире, можно уверенно говорить о том, что у нас есть перспективы экспорта мяса птицы, думает Терехин. По его оценке, до 2016–2020 года объемы внешних продаж могут составить где-то 10% внутреннего производства. Сейчас небольшие объемы поставляются в страны Африки и Ближнего Востока, а экспорт мяса птицы в Казахстан уже регулярный, говорит Терехин. «Но мы можем вывозить больше, — добавляет он. — Производство некоторых частей тушки у нас начало превышать спрос, в то время как за рубежом их не хватает». Например, в ЕС востребовано филе грудки, в арабских странах — целые тушки небольшого размера (до 1 кг), в Китае — куриные лапы и мясо на кости. В страны СНГ можно поставлять как тушки, так и отдельные части и полуфабрикаты, преимущественно замороженные.

Он уверен, что активное развитие производства мяса птицы вынудит нас выходить на новые рынки. Впрочем, до прошлого года у российских производителей не было объективной потребности продаж в другие страны: цены на внутреннем рынке были несравнимы с экспортными (превышали $3/кг в опте), как и маржа. Теперь ситуация изменилась — цены упали на 20–25%, птицеводы уже работают с меньшей маржой, и им придется искать новых покупателей, а также оптимизировать себестоимость: при нынешней конкурировать с другими экспортерами сложно. По прогнозу Росптицесоюза, Россия к 2020 году может увеличить общий экспорт товаров из мяса птицы до 500 тыс. т/год. В 2012-м поставки составили около 50 тыс. т.

Есть потенциальные возможности экспорта свинины. Как напоминает гендиректор Национального союза свиноводов Юрий Ковалев, несколько лет сектор интенсивно растет: промпроизводство мяса прибавляет по 15–20% в год. В 2012-м рост составил почти 14% (240 тыс. т в живом весе), а за январь 2013-го промышленное производство выросло уже на 32%. По итогам года, ожидает Ковалев, увеличение будет в пределах 20–22% (около 400 тыс. т в живом весе). Причем, замечает он, у нас появляется значительное количество разделанной свинины, которая не вся может быть востребована на отечественном рынке из-за большой доли импорта (до 45% объема в сегменте промышленных предприятий). А значит, отдельные части туши — такие, как грудинка и субпродукты — можно продвигать на экспорт. В Канаде ежегодно ближе к лету возникает сезонный рост спроса на грудинку, которой не хватает, и тогда этот продукт в страну активно импортируется, на российском рынке уже сейчас этот отруб в избытке, подтверждает Юшин. В Национальной мясной ассоциации знают, что в ближайшее время ряд российских федеральных ведомств получат обращения от канадской свиноводческой индустрии с предложением начать переговоры по выходу российской свинины на канадский рынок.

«Но это теоретически: у нас в стране АЧС, и с ней на мировых рынках нас не ждут, — признает Ковалев. — Куда бы мы ни решили поставлять свинину, эта болезнь будет первой причиной для запрета на ввоз». И тем не менее, нужно уже сейчас начинать подготовку к экспортным поставкам, говорит глава союза. «Не нужно ждать полного самообеспечения, этого все равно не получится — туша делится на 15–20 кусков, и всегда будет избыток одних частей и нехватка других», — объясняет он. Юшин из Национальной мясной ассоциации добавляет, что, если провести регионализацию, то свинина из свободных от АЧС регионов вполне может быть допущена на внешний рынок.

Приоритетное значение для отечественных производителей мяса имеет открытие для поставок рынка Китая. «Сейчас свиные субпродукты и мясо птицы, экспортированные во Вьетнам или Гонконг, в итоге, как правило, оказываются в Китае, — знает Юшин. — При этом наши экспортеры недополучают до 15% прибыли [разница между закупочной ценой гонконгских/вьетнамских операторов и ценами в Китае — „АИ“], которая остается у покупателей в этих странах. Потребление в Китае растет, также как и платежеспособный спрос. Продавая туда свинину напрямую, российские экспортеры могли бы зарабатывать на некоторых частях больше, чем внутри страны».

В мусульманских государствах Северной Африки, на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной Азии растет потребление мяса птицы. Некоторые производители уже начали поставки в эти регионы или готовятся к ним, но перспективы гораздо больше, чем существующие объемы экспорта. «Иран и некоторые соседние с ним страны ввозят продукцию овцеводства; российские регионы, развивающие этот сектор животноводства, могли бы подумать о реализации туда скота и баранины, — предлагает Юшин. — Есть перспективы экспорта говядины — в том числе в ЕС. Мировой спрос на этот вид мяса будет расти, а традиционным поставщикам наращивать объемы уже трудно».

Нужна логистика

В последние два года Россия экспортирует свекловичный сахар. Традиционно до 2010 года, вывоз осуществлялся в основном, в виде толлингового сырцового сахара чаще из Краснодарского края, который покупали страны СНГ, Афганистан и Монголия. В сезоне 2011/12, когда производство свекловичного сахара в стране превысило 5 млн т, России удалось выйти на новые рынки. Иванов из ИКАРа оценивает экспортный потенциал России по этому виду сахара в 600 тыс. т/год с учетом сахаросодержащей продукции. Но необходимы господдержка и развитие логистики, оговаривает он. К традиционным рынкам сбыта в этом случае могут добавиться Средиземноморье, включая ЕС, Норвегия, Исландия, Прибалтика, и, возможно, даже Ближний Восток с Африкой. В результате потенциальная общая емкость российского рынка сахара может увеличиться до 6,2–6,3 млн т, прогнозирует Иванов.

Suсden заинтересована в экспорте сахара, особенно во время свекловичных кампаний, когда цены российского рынка на минимуме, говорит финдиректор российского офиса компании Глеб Тихомиров. «Периодически мы поставляем сахар в Казахстан, куда за 2012 год вывезли порядка 12 тыс. т, и в Узбекистан, — делится он. — Обычно экспорт начинаем, как только складывается благоприятная ситуация: цена на внешнем рынке выше, чем на внутреннем». Сахар экспортируют в основном за счет низкой цены внутреннего рынка (ниже мировых цен), подтверждает Иванов: чем больше падают внутренние цены, тем доступнее внешние рынки. «Вывозу сахара не способствуют крайне неудобные, длительные и дорогие экспортные процедуры, сертификация и логистика», — указывает Иванов. Тихомиров соглашается, что логистика — главная проблема. «Большинство стран, куда белый сахар поступает морем, хотят получать товар в контейнерах, — приводит он пример. — Но стоимость контейнерной логистики у нас очень высока — около $70/т с завода в Краснодаре до борта судна». А сама услуга неразвита и предоставляется редко, говорит топ-менеджер.

В последние годы растет экспорт масличных. Первое место по объемам внешней торговли ими у льна — в прошлом сезоне, во многом благодаря нулевой пошлине, вывезли рекордные 367 тыс. т, рассказывает ведущий эксперт ИКАРа Ирина Кугучина. «В этом году экспорт льна немного снизится, но все еще будет достаточно высоким», — добавляет она.

В связи с увеличением производства сои на Дальнем Востоке, а также наличия рядом с этим макрорегионом ведущего мирового импортера соевых бобов — Китая, Россия второй год подряд увеличивает их поставку на экспорт. В этом сезоне будет вывезено около 95 тыс. т, прогнозирует Кугучина. «А вот рапс и подсолнечник мы пока экспортируем в меньших количествах, — констатирует она. — Во-первых, на них хороший внутренний спрос переработчиков, а во-вторых, пока сохраняются высокие пошлины — 20% на подсолнечник и 15% — на рапс». Условия ВТО предусматривают их поэтапное снижение до 6,5%, что сделает экспорт намного привлекательнее.

По показателю экспорта подсолнечного масла Россия — один из мировых лидеров (вторая после Украины). Основные направления поставок — Турция, Египет, Индия, Саудовская Аравия, а также Италия, Испания и другие страны ЕС. В этом сезоне мы поставим на внешние рынки около 1,1 млн т подсолнечного масла, прогнозирует ИКАР. Соевое и рапсовое масла тоже вывозят, правда, в несравнимо меньших объемах — максимально экспортировалось не более 200 тыс. т/год, говорит Кугучина. Продукцию отправляют в Европу на пищевые и на промышленные (для производства биотоплива) цели.

По мнению Кугучиной, рынок масличных перспективен и для сельхозпроизводителей, и для переработчиков, поскольку как семена, так и масло одинаково востребованы на внутреннем и мировом рынках. «Для развития производства (а значит, и экспорта) нужно делать ставку на интенсивные технологии, рост урожайности и снижение нагрузки на землю, — считает эксперт. — Для более эффективного экспорта растительных масел необходима модернизация портовых мощностей, строительство терминалов по перевалке масла, а также улучшение транспортной инфраструктуры».

Несмотря на снижение урожая подсолнечника в текущем сезоне, высокие цены на него и небольшую маржу переработчиков, производство подсолнечного масла выше внутренних потребностей, говорит менеджер по исследованию рынка компании Bunge Светлана Ивашура. Экспортные излишки растут еще и в результате острой конкуренции подсолнечного масла с дешевым импортным тропическим, которое использует отечественный пищепром. А вот экспорт семян подсолнечника, по ее мнению, не имеет перспектив: они пользуются достаточным спросом на внутреннем рынке, который еще и защищен высоким экспортным тарифом. Bunge экспортирует до 60 тыс. т/год масла и около 100 тыс. т/год подсолнечного шрота.

Планы бизнеса

По мнению коммерческого директора группы «Разгуляй» Андрея Хижняка, одной из основных проблем российских экспортеров сельхозпродукции является неопределенность и непредсказуемость объемов будущего урожая. «Снижение валового сбора в неурожайный год может достигать 40–50%, что отражается на экспортном потенциале, — отмечает он. — А импортеры, кроме низких цен, заинтересованы именно в стабильности поставок». С другой стороны, недостаточная господдержка сельского хозяйства, неразвитость отечественной логистической инфраструктуры, жесткий ценовой демпинг других стран (в том числе Белоруссии, Казахстана и Украины) иногда делают российский продукт неконкурентоспособным на мировом рынке, добавляет он.

В 2012 году «Разгуляй» поставлял на внешний рынок рисовую крупу (59,2 тыс. т), сахар (24,4 тыс. т), овсяные хлопья (320 т) и зерно. По данным компании, ее доля в объеме российского экспорта риса в прошлом году была 32%. Рис покупали Турция, Египет, Туркменистан, Таджикистан, Азербайджан и др. «В этом году рассчитываем расширить экспортные поставки таких побочных продуктов переработки, как свекловичный жом и патока», — делится планами Хижняк.

«Агробизнес» (Липецкая область) обычно реализует экспортерам «десятки тысяч тонн» пшеницы, гороха и ячменя. Но в этом году, по словам гендиректора компании Александра Чил-Акопова, на экспорт ничего не продавалось: внутренние цены были выше. В перспективе компания думает выйти на экспорт с другими продуктами. «Реконструируем предприятие по глубокой переработке кукурузы; продукция — кукурузный зародыш, глютен и гранулированная мезга — ориентирована на экспорт, — рассказывает Чил-Акопов. — Эти компоненты комбикормов очень востребованы на мировом рынке, и потенциальные покупатели уже сейчас готовы договариваться с нами о поставках, вносить предоплату. Хотя мы запустим завод только в следующем году».

Топ-менеджер рассчитывает, что приобретать продукцию будут страны Азии и Африки, где активно развивается животноводство. Риски для экспортных продаж продуктов глубокой переработки кукурузы Чил-Акопов связывает, прежде всего, с ценами на зерно. «Если на мировом рынке цены будут высокими, то наша продукция станет более конкурентной, так как странам-покупателям проще приобрести готовый продукт, чем закупать дорогое зерно и перерабатывать его на своих предприятиях», — полагает он.

У «Черкизово» тоже есть планы экспорта, правда, отдаленные. «Сейчас мы экспортируем несколько тысяч тонн куриных лапок в год в Китай, — говорит Костиков. — О наращивании объемов экспорта только думаем. Во-первых, есть куда расти на внутреннем рынке. А во-вторых, сейчас, когда нет господдержки экспорта, выходить на новые рынки довольно сложно».

Рисовые перспективы

По данным ИКАРа, экспорт риса в 2012 году достиг исторического максимума в 334 тыс. т. Это в два с лишним раза больше, чем в 2011 году, и в 1,7 раза превышает предыдущий рекорд, установленный в 2010-м. Почти в равных объемах вывезены крупа и сырец. Самым крупным покупателем (преимущественно сырца) стала Ливия. Рис-крупу традиционно импортировали в основном страны бывшего СССР. При этом эксперты ИКАРа отмечают, что Египет, который производит и экспортирует аналогичный нашему рис, впервые за последние годы закупил в России почти 17 тыс. т крупы.

О необходимости наращивать экспорт риса, чтобы у производителей был стимул для увеличения его производства, в конце января говорил замминистра сельского хозяйства Илья Шестаков. «Мы стремились к тому, чтобы рис стал одной из экспортных культур», — цитировал его «Прайм». По словам чиновника, производимые объемы короткозерного российского риса не полностью потребляются внутри страны. Российские потребители часто выбирают длиннозерный рис, который в страну импортируется, и цены на него связаны с мировой конъюнктурой.

По данным ИКАРа, оптовые цены на отечественный круглозерный рис в декабре 2012 — январе 2013 годов выросли на 30–35% (с 17–17,5 руб./кг до 23 руб./кг). При этом цены на импортный длиннозерный рис оставались стабильными — 27,8–29,2 руб./кг. Шестаков отмечает, что увеличение цен на востребованный за рубежом короткозерный рис благоприятно для производителей. «Возможность сбывать на экспорт продукцию по более высокой цене говорит о том, что в следующем году объемы производства риса будут увеличены», — делает вывод он.

Инна Ганенко